— Можно сказать, что нас очень интересует теория составления зелий…
— Ну да! Проведёшь наших профессоров, как же! — возразил Рон. — Разве уж найдётся совсем идиот.
Глава 10
Бешеный мяч
В начале года Локонс устроил в классе схватку с корнуэльскими пикси, схватка кончилась не очень успешно. С тех пор он читал ученикам на уроках отрывки из собственных книг или разыгрывал взятые оттуда сцены, на его взгляд самые впечатляющие. Себя, волшебника, играл он сам, а на прочие роли обычно брал Гарри. И Гарри перед всем классом изображал то трансильванского крестьянина, страдавшего от заклятия Болтливости, то простуженного снежного человека, то вампира, который после встречи с Локонсом терпеть не мог крови и питался исключительно листьями салата.
На очередном уроке защиты от тёмных искусств Гарри играл оборотня; в другой раз он наверняка отказался бы от этой роли, но сейчас было важно не испортить доброе расположение духа Локонса.
— Чудесный вой, Гарри, очень натурально. Я бросился на него, повалил на землю и приложил к горлу волшебную палочку. Собрав последние силы, произнёс сложнейшее заклинание Обращения, оборотень издал жалобный стон — ну-ка, Гарри, изобрази! Пронзительнее! Ага, вот так. Мех у него исчез, клыки уменьшились, и он превратился в простого смертного. Просто, но незабываемо, и для жителей той деревни я теперь герой. Избавил их от оборотня.
Прозвенел звонок, и Локонс встал из-за стола.
— Домашнее задание: сочинить стихи о моей победе над оборотнем из Вага-Вага. Автору лучших — экземпляр моей книги «Я — волшебник» с автографом.
Ученики повалили в коридор, а Гарри прошёл в конец класса к Рону и Гермионе.
— Ну что? — тихо спросил Гарри.
— Подожди, пока все уйдут. — Гермиона явно волновалась. — Теперь идём…
Она подошла к Локонсу, нервно сжимая в руке листок бумаги. Рон и Гарри поспешили за ней.
— П… профессор Локонс, я бы… э-э… хотела взять в библиотеке вот эту книгу. Хотела её почитать, — запинаясь, начала Гермиона и протянула ему дрожащей рукой бумагу с названием. — Но, видите ли, она в Особой секции, и поэтому… э-э… нужно разрешение учителя. Я хотела разобраться в медленнодействующих ядах, о которых вы пишете в «Увеселении с упырями»…
— А, «Увеселение с упырями». — Локонс взял бумагу и широко улыбнулся. — Пожалуй, это моя любимая книга. Вам она нравится?
— Очень нравится, — живо отозвалась Гермиона. — Как ловко вы тогда отцедили яд с помощью чайного ситечка!
— Что ж, помочь лучшей ученице мой долг, — улыбнулся Локонс и достал огромное павлинье перо. Рона передёрнуло, но Локонс понял это по-своему: — Красивое, правда? — спросил он. — Я держу его для автографов.
Он вывел замысловатый росчерк и вернул бумагу Гермионе, та торопливо свернула её и спрятала в портфель.
— Завтра первый матч в сезоне? — обратился Локонс к Гарри. — Гриффиндор против Слизерина? Говорят, ты подаёшь большие надежды. А я ведь тоже играл когда-то ловцом. Меня даже приглашали в сборную страны, но я отказался и посвятил жизнь спасению мира от тёмных сил. Однако я и теперь неплохо играю и, если хочешь, научу тебя паре хитростей. Всегда рад передать опыт начинающим…
Гарри что-то хмыкнул в знак благодарности и поспешил за друзьями. В коридоре немного помедлили.
— Надо же, — удивлённо заметил Гарри, разглядывая роспись Локонса, — даже не поглядел, что за книга.
В библиотеку помчались, как на пожар.
— Безмозглый идиот, — бросил на ходу Рон. — Впрочем, какая разница, мы ведь получили у него что хотели.
— Никакой он не безмозглый идиот, — вступилась Гермиона.
— Ну конечно, ты ведь его лучшая ученица…
В библиотеке позволялось говорить только шёпотом, и друзья притихли.
Мадам Пинс, нервная сухопарая женщина, похожая на голодного стервятника, потянулась к бумаге с подписью Локонса, но Гермиона не выпускала её из рук.
— «Сильнодействующие зелья»? — подозрительно повторила мадам Пинс и снова попыталась взять у Гермионы бумагу.
— А можно оставить себе разрешение? — робко спросила Гермиона.
— Да ладно тебе. — Рон вырвал у неё лист и протянул мадам Пинс. — Достанешь другой автограф. Локонс распишется на чём угодно, только заикнись.
Мадам Пинс посмотрела бумагу на свет, будто сомневалась в её подлинности, ушла с ней и минут через пять вернулась, держа в руках большой ветхий том. Гермиона осторожно спрятала книгу в портфель, и трое друзей медленно вышли из библиотеки с самым невинным видом.
Заперлись в туалете Плаксы Миртл. Рон сперва не хотел, но Гермиона его урезонила: какому нормальному человеку придёт в голову зайти туда? Стало быть, никто им не помешает. Правда, Миртл, как всегда, ревела в своей кабинке, но какое им до неё дело, да, впрочем, и ей до них.
Гермиона осторожно раскрыла «Сильнодействующие зелья», и друзья склонились над заплесневелыми страницами. Книга не случайно хранилась в Особой секции: некоторые зелья оказывали поистине чудовищное действие, а уж об иллюстрациях, вроде вывернутого наизнанку человека и ведьмы с руками на макушке, и говорить нечего.
— Вот оно, — обрадовалась Гермиона, найдя страницу под заголовком «Оборотное зелье». На странице было изображено и само превращение. Гарри от всей души понадеялся, что выражение муки на лицах людей — вымысел художника.
— Какой сложный состав! — заметила Гермиона, водя пальцем по строчкам. — Златоглазки, пиявки, водоросли, спорыш — это ещё куда ни шло, они есть в шкафу ингредиентов для зелий. А вот растёртый рог двурога! Где его взять? Или вот ещё тёртая шкура бумсланга? А как быть с частицами того, в кого хочешь превратиться?
— Что-что? — поморщился Рон. — Какие ещё частицы? Стану я глотать ногти Крэбба!
— К счастью, частицы потребуются в самом конце. — Гермиона как будто его не слышала.
Рон надеялся на сочувствие Гарри, но Гарри тревожило другое.
— Послушай, Гермиона, сколько же всего придётся украсть! Шкуры бумсланга в школьном шкафу нет, так что же, взламывать личные запасы Снегга? Это уж как-то…
Гермиона не выдержала и громко захлопнула книгу.
— Ну, как, хотите. Раз вы трусите, — щёки у неё вспыхнули, глаза сверкнули, — я тоже не буду нарушать правила. Только как иначе спасти бедных маглов? Зелье — единственное спасение. Но я вижу, вам всё равно, кто их враг. Я прямо сейчас иду и верну книгу в библиотеку…
— Вот это да! Сама Гермиона уговаривает нас нарушить школьные правила. Ладно, так и быть, я согласен на всё… — махнул рукой Рон. — Только хорошо бы всё-таки без ногтей!
Гермиона успокоилась и снова раскрыла книгу.
— А долго готовить это зелье? — спросил Гарри.
— Водоросли собирают в полнолуние, златоглазки настаиваются три недели. Значит, примерно месяц — если достанем всё необходимое.
— Месяц? Да за месяц Малфой добрую половину маглов изведёт! — вскричал Рон, но Гермиона презрительно сощурилась, и ему пришлось торопливо прибавить: — Ладно, другого плана у нас нет, значит — полный вперёд!
Гермиона вышла из туалета проверить, нет ли кого поблизости, и Рон шепнул на ухо Гарри:
— Лучше сшиби завтра Малфоя с метлы — мороки меньше.
В субботу утром Гарри проснулся рано и полчаса думал о предстоящем матче: у слизеринцев были самые быстрые мётлы в мире. Вот капитан разозлится, если гриффиндорцы проиграют! Ох уж эти ненавистные слизеринцы! Гарри встал с недобрым предчувствием, оделся и пошёл завтракать. В Большом зале за длинным столом уже сидела вся команда, притихшая и как на иголках.
День выдался пасмурный и тяжёлый, вот-вот разразится гроза. К полудню вся школа потянулась на стадион. Рон с Гермионой подбежали к раздевалке пожелать Гарри удачи. Игроки переоделись в алые мантии Гриффиндора, и Вуд, по обыкновению, произнёс речь для поддержания боевого духа команды.
— У слизеринцев лучшие мётлы, — говорил он, — зато у нас лучшие игроки. Мы больше тренировались, летали в любую погоду. (— С самого сентября мокрые до нитки, — буркнул Джордж.) Пусть проклинают день, когда недоносок Малфой купил себе место в их команде. — Войдя в раж, Вуд повернулся к Гарри: — А ты, Гарри, покажи им: ловцу нужен не богатый папаша, а талант. Расшибись в лепёшку, а поймай снитч первый, раньше Малфоя. Победа сегодня наша!